Возвратная Миграция из России В Армению: От Реинтеграции до Реэмиграции

«Американские армяне возвращались, порой неся с собой
«культурные» болезни […] Однако кривляния американских
армян длились всего лишь несколько лет, до тех пор, пока одежда,
привезенная из Америки, не изнашивалась и заменялась местной,
так же изнашивался и язык, постепенно заменяясь родной речью».

«Жизнь на древнеримской дороге», Ваган Тотовенц (1889-1938)

С конца восьмидесятых годов прошлого века миграционная си­туация в Республике Армения резко изменилась, что было обуслов­лено такими чрезвычайными факторами, как разрушительное земле­трясение 1988 года и Карабахский конфликт, а также политическими, социальными и экономическими переменами (распад СССР, эконо­мическая блокада, спад производства, переход к рыночным отноше­ниям и т.д.). По разным экспертным оценкам, в период с 1988 по 2003 гг., численность населения Армении за счет эмиграции сократилась на 0,8-1,5 млн. человек[1]. Как показывают результаты исследований[2], около 75% эмигрантов из Армении направлялись в Россию, что обу­словлено такими факторами, как безвизовый режим, общее советское прошлое, определенный уровень знания языка и культуры, а также сохранившиеся связи.

Часть эмигрировавших обосновалась в принимающих странах и интегрировалась в новом для себя обществе, другие, в силу разных обстоятельств, стали возвращаться обратно. Так, начиная с 2004 года численность лиц, прибывающих в республику, превышает числен­ность выбывающих. Положительное миграционное сальдо в 2004 году составило 2,1 тыс. чел., в 2005 году – 12,5 тыс. чел., а в 2006 году – 21,8 тыс. чел.[3]

Несмотря на важность этого процесса, возвратная миграция оста­ется относительно неисследованной областью, а существующая ли­тература большей частью сфокусирована на изучении иммиграции и эмиграции. Отчасти это связано с тем, что возвращение доброволь­ных мигрантов официально не отслеживается, в отличие от процессов иммиграции и интеграции (иммигрантов, беженцев и т.д), поскольку считается, что в этом нет необходимости. Однако мы полагаем, что этот вопрос заслуживает особого внимания.

В широком смысле возвратную миграцию[4] можно определить как процесс, при котором люди возвращаются в страну своего рождения или место постоянного проживания после по крайней мере годичного пре­бывания в другой стране. Целевые группы возвращающихся мигрантов различны: квалифицированные специалисты, ученые, студенты, неле­гальные мигранты, лица, которым отказано в убежище, беженцы, «этни­ческие возвращенцы», трудовые мигранты, а также пенсионеры. Некото­рые мигранты возвращаются домой, поскольку полагают, что достигли тех целей, которые они поставили себе перед отъездом, другие – по при­чине того, что их ожидания не оправдались. Одни возвращаются после короткого, а другие после многолетнего отсутствия. Кроме того, часть из них возвращается по своей воле, а другая – по требованию принимаю­щей страны[5].

В силу того, что категории вернувшихся мигрантов, география стран иммиграции, сроки пребывания в принимающей стране и т.д. очень различ­ны, для определения объекта исследования изначально были установлены некоторые критерии:

• добровольность принятия решения о возвращении;
• выбор России в качестве страны назначения;
• срок пребывания в эмиграции не менее 5 лет.

Таким образом, объектом исследования стали граждане Армении, ко­торые эмигрировали из страны и после некоторого времени проживания в России вернулись обратно. В качестве основной единицы исследования была выбрана семья. Это связано с тем, что, как показывают некоторые авторы[6], главной сценой, на которой происходит принятие миграционных решений, является семья. Основным методом сбора данных стало био­графическое интервью[7]. Отбор интервьюируемых производился методом «снежного кома», когда адреса новых информантов были получены от уже опрошенных, а также по рекомендации знакомых и друзей.

Полевая работа велась в городах и селах Котайккого марза Армении и в Ереване в течение 2007 года. Всего было проведено 15 интервью с семьями возвратившихся мигрантов. География их проживания в стране эмиграции была очень широка: начиная со Ставропольского края до Москвы и Сибири. Продолжительность одного интервью составила от 1 до 1,5 часов. В интер­вью, как правило, участвовал один из членов семьи – основной информант. В большинстве случаев это были женщины в возрасте от 30 до 55 лет. Но были случаи, когда участвовали оба супруга, а также дети[8].

Цель данного исследования состояла в том, чтобы выявить мотивацию эмиграции и возвращения мигрантов, проанализировать проблемы и труд­ности реинтеграции в своей стране и, наконец, рассмотреть их намерения насчет реэмиграции[9].

1. Мотивы эмиграции и возвращения

Почти все информанты, обосновывая свою эмиграцию, указывали на тяжелую социально-экономическую ситуацию в своей стране: проблемы трудоустройства (отсутствие работы), тяжелые условия жизни (отсутствие света, газа и т.д.). В момент отъезда многие были безработными, а у осталь­ных была очень низкооплачиваемая работа.

Выбор места переезда был в основном обусловлен особенностями су­ществующих миграционных сетей, т.е. «наличием личных связей в прини­мающей стране, которые сыграли зачастую решающую роль в принятии решения об эмиграции и при выборе конкретной точки на карте». По сло­вам одной из информанток:

«В основном, когда один из родственников уезжает, это само собой при­влекает твое внимание. Первый уехавший увозит за собой... Если бы се­стра или брат уехали за границу [дальнее зарубежье – прим. авт.], то, воз­можно, и мы захотели бы поехать туда. [...] Я вообще была против поездки, вначале и муж не хотел, но после уже я сама не захотела оставаться без мужа» (женщина, 45 лет).

Как правило, первыми уезжали мужья (только в одном случае первой уехала жена), устраивались на работу и только после этого перевозили свои семьи. Интересен и тот факт, что отъезд семьи многие мигранты обосновы­вали тем, что «дети должны быть с отцом», «все мы жили на чужбине, поэтому старались поддерживать друг друга».

Анализ интервью позволяет сделать вывод о том, что решение о до­бровольном возвращении, как правило, было обусловлено двумя видами факторов: отталкивающими (push factors) и притягивающими (pull factors). Отталкивающие факторы были связаны с трудностями адаптации в прини­мающем обществе, среди которых информанты чаще всего отмечали ксено­фобию, трудности получения легального статуса и культурные различия.

По словам многих информантов, причиной их возвращения на родину стали в первую очередь проявления ксенофобии в принимающей стране, которые угрожали безопасности иммигрантов и их семей. Некоторые из них отмечали, что в начале 1990 годов в России напряженности и агрессии было меньше, но с годами ситуация стала ухудшаться. Нужно также от­метить, что мигранты, возвратившиеся из Москвы, Московской области и из Санкт-Петербурга, о межнациональной розни и ксенофобии говорили чаще, чем те, которые возвратились из других регионов России:

«Сначала нас принимали как гостей, но потом, с годами, отношение стало меняться. Появилась агрессия, люди стали более нетерпимы, стали плохо смотреть на приезжих, и стала возникать межэтническая напряженность. А когда было совершено убийство армянина, то мы стали очень волновать­ся за наших детей. Мы поехали, чтобы нам жилось лучше, а если оказыва­ется наоборот, тогда лучше жить на своей родине» (женщина, 35 лет).

«Армян называли “хачиками”, и даже на стенах лифта были записи “смерть хачикам” и т.п. Из-за этого муж вынужден был отвозить дочь в школу на машине» (женщина, 55 лет).

Другим фактором, повлиявшим на принятие решения об отъезде, явля­лось «нелегальное» положение (отсутствие регистрации), которое, по сло­вам мигрантов, создавало ощущение подавленности, страха, беспокойства и напряженности:

«Все время живешь в каком-то ожидании, когда день проходил без каких-либо эксцессов, то говорили “как хорошо”, были очень напряжены, не ждали ничего хорошего, не могли жить спокойно... Оскорбляло даже то, что там на улицах, на каждом шагу останавливали нас и требовали доку­менты, даже заходили в дома и проводили проверки» (женщина, 32 года).

«Усилили контроль над наличием регистрации, и в любой момент могли депортировать, проставив штамп в паспорте. Вот и решили вернуться, по­думали, что раз уж так, то лучше жить в своем доме, хотя бы будем чув­ствовать себя спокойно» (женщина, 35 лет).

Кроме того, по мнению информантов, проблема заключалась в разли­чии «менталитетов»: для них оказались неприемлемы общественные нра­вы и ценности принимающего общества, что в первую очередь отражалось на воспитании детей. По этой причине информанты и их дети в основном общались с представителями других национальностей Кавказа, в частно­сти с чеченцами, азербайджанцами, объясняя это тем, что «их менталитет близок армянскому». По словам информантки:

«Например, они [местные] более свободны [были дети, которые курили даже в начальных классах, курили и девочки]. И после начальных классов не стоит там оставлять детей» (женщина, 32 года).

Среди других трудностей адаптации информанты отмечали также про­блемы с трудоустройством, повышением платы за жилье, тяжелые клима­тические условия и др.

«Из года в год становилось все труднее и труднее, все подорожало, и мы почувствовали, что больше не можем там оставаться, не можем сводить концы с концами. Мы должны были суметь и там обеспечить свое про­живание, платить за квартиру и высылать сюда деньги. Работал только один муж, водителем, но не зарабатывал столько, чтобы на все хватало» (женщина, 35 лет).

Как показало исследование, одним из притягивающих факторов, способствующих возвращению мигрантов из России, является чув­ство «ностальгии», связанной чаще всего с домом, родственными и социальными связями. Порой на решение мигрантов о возвращении влияли семейные обстоятельства: к примеру, наличие одиноких ро­дителей, которые остались на родине, не пожелав оставить свои дома и уехать вместе с ними. Так, некоторые мигранты были вынуждены вернуться к пожилым или больным родителям. Решение эмигрировать или возвратиться также зачастую обосновывается «благом детей», хотя сами они не участвуют в принятии решений: желание родителей отдать детей в школу, или чтобы они поступили в вуз, на родине.

Другим не менее важным притягивающим фактором, способству­ющим возвращению, явилось улучшение социально-экономических условий в самой Армении:

«До переезда уже знали, что здесь [в Армении — прим. авт.] есть перемены к лучшему, что уже имеются возможности для работы. Перемены очевидны, особенно в Ереване» (мужчина, 53 года).

Рассказы информантов свидетельствуют о том, что решение вер­нуться домой, как правило, обусловлено не какой-то одной причиной, но комплексом причин разного рода, и в особенности – семейными обстоятельствами и социальными связями.

2. Реинтеграция в Армении: различные факторы и трудности«возвращения домой»

Реинтеграцию можно определять, как повторное включение чело­века в группу или процесс, например, включение мигранта в обще­ство страны своего происхождения[10]. Процесс реинтеграции включа­ет экономический, социальный и культурный аспекты, которые тесно взаимосвязаны и оказывают друг на друга влияние.

Реинтеграция возвращающихся мигрантов в своей стране является сложным процессом и протекает более или менее успешно в зависи­мости от того, насколько успешно сложилась их миграционная поезд­ка, как хорошо они смогли интегрироваться в принимающем обще­стве и с каким миграционным опытом они вернулись. Если удачный экономический и социальный опыт может служить важным стимулом для быстрой и эффективной реинтеграции на родине, то неудачи, ко­торые имели место в эмиграции и вынудили мигранта возвратиться на родину, могут стать для нее препятствием.

Проведенные исследования показывают, что для удачной реин­теграции первостепенное значение имеет добровольность принятия решения о возвращении и готовность это сделать[11]. В сравнении с вынужденно возвратившимися мигрантами (депортированными), добровольные возвращенцы и психологически, и финансово лучше подготовлены к возвращению. Об этом свидетельствует опыт неко­торых информантов, которые уже до возвращения знали, чем будут заниматься в Армении, как будут жить, и поэтому были внутренне настроены на реинтеграцию.

2.1.      Экономический аспект реинтеграции

Экономическая реинтеграция – это повторное включение мигран­та в экономическую систему страны происхождения, дающее ему воз­можность зарабатывать себе на жизнь. Для успешной реинтеграции возвращенцев на родине важнейшей задачей является, по существу, решение вопроса трудоустройства[12]. В большинстве случаев до отъез­да из России информанты не имели конкретных предложений по тру­доустройству и намеревались найти работу уже после возвращения. Одни мигранты привозили с собой необходимый капитал для осно­вания собственного дела, а другие приобрели специальность, которая дала им возможность найти работу.

Среди опрошенных семей достичь благополучного материально­го положения удалось лишь немногим (трем), которые наладили в Ар­мении свой бизнес:

«Вначале муж работал в качестве наемного работника, а после он сам основал свой бизнес, и постепенно наше положение стало улуч­шаться, смогли накопить денег, купили магазин в Ереване, сдали в аренду, и сейчас на эти деньги и живем» (женщина, 32 года).

Чаще всего за время проживания (учебы и работы) в эмиграции информанты приобрели не капитал, но специальность, навыки и опыт, которые смогли применить после возвращения Армению:

«Самое главное, что мы оттуда привезли, – это наша специальность строи­теля. Мы с братом такую работу выполняли, которую в Армении мало кто может» (мужчина, 35 лет).

Однако не всем удалось реализоваться, и некоторые из них, оставляя семьи, по разным мотивам вновь уезжали на заработки, например, по при­чине того, что в России за аналогичную работу платили больше. Это мог­ло происходить также из-за того, что «их здесь не оценивают по достоин­ству», или же они не смогли найти подходящую работу:

«Мой муж снова поехал на временную работу, скоро вернется. Говорит, что за ту же работу там, в России, получает больше денег, чем здесь, не­смотря на то, что там все труднее дается» (женщина, 35 лет).

Основные трудности, которые возникали перед возвратившимися ми­грантами, желающими основать свое дело в Армении, были связаны с во­просами в налоговой сфере, а также при столкновении с государственной бюрократической системой и коррупцией:

«Почему я не занимаюсь бизнесом в Армении? Я пытался заняться этим по возвращении, однако мне это не удалось... Здесь нельзя заниматься биз­несом, если он пойдет удачно, его обязательно отберут. В Армении сфор­мировалась клановая система, и постороннему человеку очень трудно вклиниться в нее...» ( мужчина, 55 лет).

2.2.      Социально-психологический аспект реинтеграции

Социальная реинтеграция – это повторное включение мигранта в со­циальные структуры страны своего происхождения. Оно подразумевает, с одной стороны, создание круга общения (друзья, родственники, соседи), с другой – участие в структурах гражданского общества (объединениях, группах взаимопомощи и пр.)[13].

При принятии решения как об эмиграции, так и о возвращении, ми­гранты используют информацию, предоставляемую социальными сетями. Друзья и родственники в Армении и за границей часто функционируют как сеть содействия возвращенцам. Социальные связи помогают накопить информацию по вопросам трудоустройства и проживания в Армении, что помогает им лучше подготовиться к возвращению. Информанты часто по­вторяли, что они поддерживали связь с родственниками и друзьями, остав­шимися в их стране, и от них узнавали о событиях в Армении. А некоторые даже иногда ездили в Армению, в основном на каникулы.

«Слышали от наших родственников и друзей, что в Армении уже можно найти работу, и что есть потребность в высококвалифицированных строи­телях» (мужчина, 35 лет).

Большинство мигрантов вернулись на прежнее место жительства. На основании рассказов информантов можно прийти к выводу, что они счаст­ливы, оттого что вернулись в свою страну и оказались в окружении своих родственников и друзей, оттого что они говорят на одном и том же языке и принадлежат к одной культуре.

Большинство опрошенных отмечают, что социальные связи облегчают для них процесс реинтеграции. Однако зачастую друзья и родственники не в силах содействовать материально, поскольку сами находятся не в лучшем материальном положении. По словам мигрантов, в Армении социальные сети помогают больше в психологическом, чем в финансовом плане:

«Там чувство напряженности было больше, так как живешь в чужой стра­не, и должен делать так, чтобы не возникали лишние проблемы. Если на родине и не работаешь, то родственники тебя поддержат, помогут, подадут надежду» (женщина, 40 лет).

Трудности в поиске приемлемой работы часто объясняются тем, что она доступна только при наличии определенных связей. Некоторые ин­форманты также признавались в том, что они устроились на работу «по знакомству». Поэтому для тех мигрантов, которые довольно долго жили за границей, важной проблемой становится реактивация социальных связей. За время отсутствия они частично потеряли то, что называется социальным капиталом, и это делает их более уязвимыми с экономической и социально-психологической точек зрения.

«Мы у себя на родине стали чем-то вроде гостей, наше поколение уже вы­росло. Из разных мест к нам в город переехало много людей, почти никого не знаем. Тогда выходили на улицу и почти с каждым здоровались, а те­перь почти никого не знаем» (мужчина, 35 лет).

Анализ интервью с мигрантами позволяет также сделать вывод о том, что у части населения Армении сформировался стереотип о тру­довой миграции как об успешном виде экономической деятельности. По свидетельству одного из информантов:

«Когда я вернулся из Москвы, меня стали воспринимать как весьма состоятельного человека, которого можно обмануть и выманить у него деньги. Говорили, разве приехавший из Москвы может не иметь денег? Ко всем возвращенцам относятся подобным образом: у них много денег, и надо эти деньги у них выманить» (мужчина, 55 лет).

Так, несмотря на то, что многие из них возвращаются отнюдь не «разбогатевшими», они становятся объектом особого отношения, связанного с представлением о том, что мигранты многое повидали, прикоснулись к другой культуре, добились чего-то большего, что они более благополучные, чем те, кто остался. Тем самым после возвра­щения у мигрантов автоматически повышается социальный статус, которому они стараются соответствовать.

2.3.      Культурный аспект реинтеграции

Культурная реинтеграция – это повторное принятие возвратив­шимся мигрантом ценностей, образа жизни, языка, моральных прин­ципов, идеологии и традиций общества страны происхождения[14]. Безусловно, мигранты перенимали некоторые элементы образа жиз­ни принимающей страны, начиная кухней и заканчивая манерой оде­ваться, и порой этот процесс шел в обоих направлениях:

«Мы там [в России] научили наших соседей делать мацун [простокваша], выращивать фасоль, баклажаны»; «Мы перестали пить кофе, а стали пить чай, это осталась у нас от русских, и вообще от этого народа мы переняли очень много хороших обычаев» (женщина, 53 лет).

При этом нужно отметить, что глубоких изменений в образе жизни и мышлении мигрантов в период проживания в эмиграции, как правило, не происходило, особенно у тех, кто не ставил перед собой задачи интегриро­ваться в принимающем обществе. Чаще всего они продолжали общаться в основном со своими соотечественниками, т.е. в каком-то смысле не поме­няли социальную среду[15].

Влияние миграционного опыта на взаимоотношения с друзьями и род­ственниками оказалось также невелико. Многие отмечали, что в отношени­ях с людьми существенных изменений не произошло. Окружение (соседи, родственники и т.п.) относится к возвратившимся дружелюбно и принима­ет их как «своих». Вместе с тем имелись случаи, когда мигранты, прожив в России достаточно долгое время и переняв некоторые нормы поведения и культуру, сталкивались с определенными трудностями социализации на ро­дине. Например, желание вести более независимый образ жизни вступает в противоречие с устоями общины:

«Когда поехала, заболела и начала носить брюки... Ну, в течение столь­ких лет поменяла стиль одежды, и когда возвратилась, соседи стали косо смотреть на то, как я одеваюсь, говоря: “Россия меняет людей”... Людей не ценят как таковых, а судят по одежде. Многие там меняли цвет волос, чтобы не иметь проблем, но здесь говорят: “Пожили в России и теперь за­знаются”» (женщина, 55 лет).

После долгого отсутствия возвращенцы оказались «выбитыми» из жиз­ни Армении, так как очень многое изменилась за это время: в некотором смысле они вернулись в другую страну. Несмотря на то, что большинство из них поддерживало связь с родиной, у них сохранилось представление о стране, какой она была до их отъезда. Многим трудно свыкнуться с изме­нениями, произошедшими за время их отсутствия. Кроме того, в интервью информанты часто подчеркивали различия между страной происхождения и страной эмиграции, в которой они довольно долго прожили. Они при­выкли к нормам и законам принимавшего общества, и им стали непонятны «правила игры», действующие в их стране. По всем этим причинам им не­просто вновь найти свое место в обществе.

Многие информанты считают, что в Армении велика социальная не­справедливость, и что, в частности, закон действует неодинаково, в зависи­мости от социального положения индивида:

«Я очень долго искала, но не смогла найти подходящую работу. Здесь тру­довые отношения не урегулированы, люди не знают своих прав. Не зна­ешь, к кому обратиться и кто может тебе помочь, законы не для всех: есть категория людей, [которые] делают, что хотят и как хотят. Там не имеет значения, сколько у тебя денег, закон есть закон, и все перед законом оди­наково равны» (женщина, 40 лет).

Во многих семьях жены в основном не работали, вели «изолиро­ванный» образ жизни (занимались домашним хозяйством и воспита­нием детей) и общались в основном со своими соотечественниками. Поэтому у них желание вернуться в Армению было более выражен­ным. Не сумев приспособиться к новым условиям и сталкиваясь с различными трудностями, они настаивали на возвращении всей се­мьи на родину. Но те женщины, которые в России стали работать, по­сле возвращения в Армению тоже устроились на работу.

3. Реэмиграция: «хорошо там, где нас нет»

Возвратную миграцию часто рассматривают как конец миграционного цикла, однако в действительности в некоторых случаях она не исключает повторной эмиграции. Многие информанты, отвечая на вопрос о намере­нии реэмигрировать из страны, указывали на то, что по крайней мере в обо­зримом будущем не намерены вновь покинуть Армению, однако при этом не исключали такой возможности:

«Если и уедем, то не хотим в Россию, и особенно в Москву. Знаете, там люди как-то озлоблены, напряженность большая... Даже пробки на доро­гах уже сами по себе формируют в людях агрессию» (женщина, 32 года.).

«Может быть, вновь уеду, но не в Россию, или в какую-либо другую стра­ну СНГ, а в другую страну... Сейчас уже прокладывают дорогу в Испанию, Грецию... Главное, там есть перспектива, если буду знать, что детей ждет хорошее будущее, я туда поеду» (мужчина, 47 лет).

Анализируя ответы информантов, можно прийти к выводу, что мигранты уезжали в основном за «хорошей работой и благополучной жизнью». Перед отъездом они были наслышаны от друзей, родствен­ников, соседей о том, что в России «жизнь лучше», что там «работы много». Таким образом, у них сформировалось определенное пред­ставление о жизни России, чем были обусловлены оптимистичные ожидания: например, улучшить свое финансовое положение, нако­пить определенную сумму для основания собственного бизнеса, по­купки дома или машины. Но столкнувшись с «реальной жизнью» в России, они увидели, что их ожидания не оправдались, и стали воз­вращаться обратно.

Нередко «неудачливые мигранты» пытаются чем-то оправдать свою неудачу, винят в ней «свою судьбу» или другие обстоятельства:

«Тебе кажется, что там зарабатывать очень легко. Когда другие приезжали и рассказывали, то нам казалось, что там будем жить очень хорошо, но когда уезжаешь, и твоя судьба складывается по-другому, то понимаешь, что жизнь у всех разная» (женщина, 55 лет).

«Ну, есть такие люди, которые там создали... Есть люди, которые удачли­вые, и где бы они ни жили, везде смогут создать себе дом, дачу, автомаши­ну, но есть и такие вроде нас, у которых ничего не вышло... » (женщина, 40 лет).

«Если Богу было угодно, чтобы мы родились армянами, то надо смирить­ся и свыкнуться с этой мыслью... Это то, что имеем, если мы все будем стремиться уехать для хорошей жизни, то всем народом пропадем» (жен­щина, 55 лет).

Таким образом, у информантов до эмиграции сложились о России определенные представления, согласно которым там больше соблю­даются законы и больше свободы, и можно заработать большие день­ги. Однако после отъезда выясняется, что их представления не совсем совпадают с действительностью. И если их ожидания не оправдыва­ются, они принимают решение вернуться обратно. Но после возвра­щения они сталкиваются с теми же проблемами, которые стали при­чиной их отъезда. Трудности реинтеграции в своей стране приводят к мысли о повторной эмиграции. Но с учетом предыдущего миграцион­ного опыта страной назначения становится уже не Россия.

Если рассматривать вопрос реинтеграции с точки зрения поко­лений, то можно сказать, что старшее поколение легче повторно ин­тегрируется на родине, чем их дети подросткового возраста, так как старшее поколение родилось, выросло и социализировалось в Арме­нии. Молодое поколение, напротив, более склонно к реэмиграции, чему способствуют плохое знание армянского языка, эмиграционный опыт и социальный капитал в России (друзья, одноклассники т.д.). У большинства детей не возникало трудностей с адаптацией в Рос­сии, так как во время переезда дети были дошкольного возраста или учились в младших классах. Но после возвращения им было гораздо труднее адаптироваться в своей стране, особенно тем, кто учился в старших классах или уже окончил школу:

«Уже 8 месяцев как вернулись, но дети не могут адаптироваться. Дочка го­ворит, если должны были вернуться, то лучше было бы это сделать рань­ше, чтобы мы не привязались к той жизни» (женщина, 32 года).

У многих детей возникли проблемы с родным языком, так как там они учились в русских школах, а после возвращения вынуждены были продол­жить учебу на армянском языке. Им было трудно общаться со своими свер­стниками по причине ярко выраженных культурных различий (например, в манере одеваться, поведении, взглядах и т.п.). Вследствие этого они более расположены к реэмиграции из Армении: Россия для них фактически стала «второй родиной»:

«Если мои дети потом захотят уехать, то обязательно на легальном основа­нии. Они же прожили там десять лет и переживали, что придется оставить все, школу, друзей. Она [Россия] как наша вторая родина» (женщина, 45 лет).

Заключение

Данное исследование стало попыткой изучить мотивы эмиграции и возвращения в Армению, а также трудности, с которыми сталкиваются воз­вращенцы в процессе реинтеграции в собственной стране. При этом боль­шой интерес представляет вопрос о стратегиях, используемых возвратив­шимися мигрантами для преодоления этих трудностей. Хотя мы не смогли осветить его здесь в должной мере, он заслуживает того, чтобы стать пред­метом отдельной статьи.

Проведенный анализ позволяет сделать общий вывод о том, что, не­смотря на многообразие конкретных жизненных ситуаций, на принятие ре­шения о возвращении влияют в основном неэкономические факторы, в то время как первичное решение об эмиграции определяется исключительно экономическими мотивами.

      Некоторые из опрошенных возвратившихся мигрантов привозили с собой капитал для основания собственного дела, а другие приобрели в Рос­сии специальность, навыки и опыт, которые дали им возможность найти работу в Армении. Помимо удачного миграционного опыта (приобретения финансового капитала в России), важным ресурсом для реинтеграции ми­грантов является наличие социального капитала в стране происхождения.

Проведенное исследование позволяет утверждать, что старшее поколе­ние легче интегрируются на родине, чем их дети подросткового возраста. Соответственно, молодое поколение более склонно к реэмиграции. Однако складывается впечатление, что и многие информанты старшего возраста не могут найти свое место после возвращения. Один раз побывав в эмиграции, бывшие мигранты не исключают повторного отъезда, и любое нежелатель­ное изменение может стать толчком к тому, чтобы они приняли решение о реэмиграции. Однако, получив опыт жизни в России, они хотят уехать уже в другую страну, где, по их представлениям, будет лучше для них и для их детей.